Дата публикации: 11 декабря 2017
О специфике работы на украинском юридическом рынке, важности доверия между юристом и клиентом, профессиональном развитии и шаблонах в профессии «Юридическая Газета» поговорила с адвокатом, управляющим партнером ЮФ «Ильяшев и Партнеры» Михаилом Ильяшевым.
— В этом году Ваша компания отметила 20-ую годовщину. Для сравнительно молодого украинского юридического рынка это значительный срок. По Вашему мнению, что помогает фирме «Ильяшев и Партнеры» сохранять передовые позиции на протяжении многих лет?
— Чтобы развиваться, нужно постоянно смотреть в завтрашний день и неустанно работать. Бизнес можно сравнить с эскалатором в метро, который едет вниз, а ты по нему двигаешься вверх. Как только остановишься – сразу поедешь назад. Если ты двигаешься медленно, то фактически остаешься на месте. Если ты хочешь двигаться вверх, то нужно не просто идти, а бежать. Чем быстрее ты бежишь, тем скорее поднимаешься. Таким образом, какие бы лидерские позиции не занимала компания в любой момент, если она остановится и решит, что находится на вершине рынка, сразу начнется движение в обратном направлении. Чтобы сохранить лидерские позиции, нужно всегда думать о развитии.
— Когда-то Вы сказали: «Чтобы называться «топовой», ЮФ должна вести «топовые» дела». Какие топовые дела находятся сейчас в производстве фирмы?
— Фирма работает над сверхсложными проектами: «Ильяшев и Партнеры» защищает интересы компаний не только в украинских судах, а и в ЕСПЧ, международных арбитражах, в российских судах. Наша компания привлечена к участию в 25% топовых дел, которые рассматриваются в Украине. В частности, «Ильяшев и Партнеры» сопровождает судебные споры в Украине и за границей о возмещении убытков на сумму свыше 10 млрд. долларов США, причиненных в результате мошеннических действий, совершенных в ряде стран бывшим Главой Правления «БТА Банка» Мухтаром Аблязовым. Фирма представляет интересы ГП «Укринтерэнерго» в российских судах в деле против ЧАО «Интер РАО ЕЭС» относительно взыскания оплаты за электроэнергию. В уходящем году мы представляли украинских кондитеров в антидемпинговом расследовании относительно импорта в Украину шоколада из Российской Федерации, сопровождали национальную сеть строительных гипермаркетов «Эпицентр К» в пересмотре специальных мероприятий по импорту в Украину посуды и столовых приборов из фарфора, консультировали ГП «Антонов» относительно реструктуризации задолженности перед государством по облигациям завода «Авиант», защищали права интеллектуальной собственности фармацевтических компаний на целый ряд известных препаратов. Подали иск в ЄСПЧ в интересах Феодосийской судостроительной компании «Море» относительно защиты прав компании, нарушенных незаконной национализацией ее активов на территории Крыма. Выиграли многолетний спор ГП «Антонов» с Главным управлением государственных аэропортов Турции и его страховщиками о компенсации убытков, причиненных в результате авиа инцидента в аэропорту Анкары.
Однако для юридической компании не только судебные дела являются мерилом успешности. Много о компании говорят ее клиенты. В сущности, уровень клиентов отражает уровень компании. Клиенты, с которыми мы работаем 10-15 лет, все это время росли и развивались вместе с нами. Поэтому, можно сколько угодно рассказывать об успехе, мощи и лидерских позициях, но все это должно опираться на то, кто твои клиенты и как долго они с тобой.
— Чем Ваша ЮФ отличается от других ЮФ-«старожилов» на нынешнем этапе?
— Во-первых, главное отличие, по моему мнению, состоит в том, что наша компания имеет постоянный кадровый состав именно среди юристов и адвокатов, работающих у нас кто с конца 90-х годов, а кто-то — с начала двухтысячных. Если сравнить нас с нашими конкурентами, то у них довольно активное изменение кадров. Согласно международным стандартам, нормальной является текучесть кадров до 25% в год. У нас нет даже и 2%.
Во-вторых, мы никогда не боялись браться за резонансные дела. Наша работа – защищать и бороться за интересы клиента. У нас довольно часто отождествляют клиента и его адвоката или юриста. Это особенности Украины, которые не являются нормой для мировых практик. В большинстве стран другая правовая культура: существует понимание, что защищая клиента, адвокат выполняет свою работу, а не несет вместе с ним ответственности за его поступки.
— Влияет ли имидж клиента на репутацию компании? Помогает или мешает в работе?
— В Украине плохая репутация клиента, к сожалению, неважно влияет на имидж юркомпании. Если ты занимаешься компаниями с неоднозначной репутацией или защищаешь чиновников, которых обвиняют в коррупции, направленный на них негатив переходит на тебя как на представителя. Хотя, на самом деле, это и есть работа адвоката – защищать. Адвокат лишь помогает, например, в судебном процессе показать другой бок медали. Если же говорить не о судебных делах, а о проектах, конечно, здесь рисков и негативного влияния меньше.
— Важно ли, чтобы в таких ситуациях компания не имела двойных стандартов? Например, позиционируя себя правильной и высоконравственной, при этом защищать коррупционеров?
— Еще раз подчеркиваю, что работа адвоката иногда и заключается в том, чтобы защищать людей, которых подозревают в преступлении. При этом адвокат не должен вешать ярлыки на такого клиента. В вашем вопросе заложено ошибочное восприятие ситуации, которое вообще характерно для Украины. Каждый человек должен начать из себя. Взять, что неважно лежит на рабочем месте, давать взятки, рассказывая о ненависти к коррупции, – это и есть двойные стандарты.
Очень важно не путать правозащитников и адвокатов. Ведь адвокат честно говорит, что он защищает людей и берет за это деньги. Вместе с тем адвокат может параллельно заниматься pro bono правозащитной деятельностью. Адвокат – он за клиента, а правозащитник – он за справедливость.
— Вернемся к кадровому вопросу. Изменились ли с годами Ваши ключевые критерии в отборе новых кадров?
— Мы не исповедуем идеологию, по которой внутри компании нужно развивать конкуренцию. Мы единая команда, поэтому каждый в коллективе должен усиливать свои собственные позиции на рынке, а не демонстрировать свои конкурентные преимущества коллегам в коллективе. Конкурировать нужно во внешнем мире.
В нашей компании, на самом деле, достаточно консервативный подход к отбору кадров, даже в вопросах увольнения. Клиентам приятнее видеть одного адвоката, с которым он общается на протяжении многих лет, чем каждого раза нового. По моему мнению, стабильность внутри компании свидетельствует о ее силе. А если компания сильная, то клиенту спокойнее.
— Что именно превалирует: профессионализм или человеческие черты характера? Как отыскать золотую середину?
— Уверен, что не нужно идти на компромисс с профессиональностью. Профессионализм нельзя ставить на чашу весов. При этом компания должна подбирать не просто специалистов, а тех людей, которые подходят ей ментально. Когда-то я общался с управляющим партнером одной ведущей международной компании в Англии, мы обсуждали вопрос кадровой политики. Выяснилось, что у них вообще не существует такой проблемы как компетентность. Почти все кандидаты компетентные, все имеют хорошее образование. К сожалению, у нас очень тяжело найти профессионала. Поэтому сначала ты вынужден смотреть на профессиональные характеристики, а уже потом на все остальное.
У каждой компании своя идеология. Где-то заведено сидеть «от звонка до звонка». Для кого-то важнее результат, чем наличие сотрудника на рабочем месте. Существуют компании, в которых профессиональная иерархия играет важную роль, а случаются такие, для которых это не имеет принципиального значения. Поэтому компания должна найти «своего» человека, а человек – «свою» компанию, чтобы не приходилось никого ломать через колено. Однако профессионализм кандидата должен быть безоговорочным.
— Если говорить о Вашей компании, она принадлежит к более лояльным или жестким?
— Мы ищем инициативных, динамичных юристов. У нас есть много бонусов, но мы предъявляем и много требований. Например, юрист всегда должен приходить на работу в деловой одежде. Вместе с тем у нас отсутствует вертикальная структура, то есть мы не имеем сложной иерархической градации должностей от помощника юриста до партнера.
— На протяжении последних 3-х лет Вы открыли 3 новых офиса. Каким образом Вы принимали решение о расширении?
— Любая юридическая фирма в мире не идет впереди клиента, а идет рядом с клиентом или за ним. Когда ты видишь направления, в которых ты понадобишься своим клиентам, тогда можно развиваться в определенных регионах сначала для клиентов, а дальше – на внутреннем рынке той или другой страны. Если посмотреть на мировую практику, то много юридических компаний расширили свою географию благодаря тому, что сначала шли за своими клиентами. Еще одним конкурентным преимуществом в этом вопросе является язык, который может быть общим для определенных людей, проживающих в разных странах (например, испанский, французский, английский, русский).
— Год назад Ваша компания открыла офис в Эстонии. Какие результаты первого года работы фирмы в этой стране?
— Первый год – наитяжелейший: согласно статистике, приблизительно 70% компаний на старте не доживает даже и года. Мы его преодолели, и динамика положительная. Объемы работ возрастают, коллектив сформирован, люди работают стабильно. У нас есть все основания надеяться на успех.
— Как налажена автоматизация бизнес-процессов в Вашей фирме? Как коммуницируют между собой офисы в Украине, России и Эстонии?
— Все наши офисы в трех странах объединены внутренней платформой на базе платформы Legalsvit, которой пользуются в своей ежедневной деятельности юристы, финансовый отдел и административный персонал. Все процессы — от биллинга до документооборота, управления проектом – полностью автоматизированы.
— За 2 года Ваша новая практика международной торговли стала одной из наиболее успешных на украинском рынке. В чем секрет успеха?
— Мы проанализировали ситуацию и поняли, что эта практика и данная область вообще будет развиваться в Украине. Мы прогнозировали, что из-за потери определенной части внутреннего рынка компании будут стараться сохранить свою долю на рынке путем борьбы с импортом, а, следовательно, возрастет количество антидемпинговых расследований с целью сохранения на рынке тех объемов, которые существовали до кризиса. Собственно, именно под эти тенденции мы создавали указанную практику и формировали команду. Уже сейчас можно сказать, что руководитель этой практики, Елена Омельченко, очень успешно справилась с задачей занять руководящие позиции в этой области.
— Какие стратегические цели сегодня стоят перед компанией?
— Стратегическая цель – быть № 1. Прежде всего, для этого нужны удовлетворенные клиенты, от которых зависит благосостояние юридической компании.
Сейчас на рынке уменьшается количество операций, а следовательно, уменьшается количество споров и судебных процессов. Такая тенденция будет сохраняться и в дальнейшем.
Для юридических компаний это, конечно, плохо. В последнее время многие банки ушли с рынка. Нужно понимать, что один банк работал с одной или несколькими юридическим компаниями.
Сейчас ситуация сложилась таким образом, что будто бы этот объем работы исчез, но он не исчез, а трансформировался в другую работу (сопровождение клиентов-банкиров в уголовном производстве, сопровождение процессов банкротства и т.п.). Однако все это происходит по инерции, которая рано или поздно остановится.
Надо искать новые возможности для дальнейшего развития. Поиск таких возможностей и является задачей номер один.
— Не может ли уменьшение количества судебных споров быть связано с развитием досудебных процедур урегулирования споров или с судебной реформой?
— Не думаю. Если были какие-либо сдвиги в этом вопросе, их результат мы увидим через несколько лет. Я еще не встречал ни одного человека, который бы сказал, что он не доверяет судам, а потому не хочет судиться. Это в других странах в суд идут за справедливостью. Украинский клиент идет в суд выигрывать. Ему нужный абсолютно конкретный результат, а не понимание прав он или нет. Это ставит юристов под большой прессинг.
Собственно, именно поэтому у нас так много апелляционных и кассационных жалоб. В Англии, например, их количество значительно меньшее. Это принципиальное различие в подходах: если английские юристы скажут, что правовой позиции нет и не нужно подавать в суд, то клиент не скажет, что юристы плохие, а лишь поблагодарит их. Они даже иногда выступают «процессуальным фильтром» от безосновательных исков и злоупотреблений процессуальными правами.
В некоторых странах запрещена success fee (форма оплаты адвокатских услуг, когда адвокат получает гонорар лишь в случае победы в деле, – прим. ред.), поскольку полагает, что это провоцирует коррупцию, ведь юрист должен получить свой гонорар за качественно выполненную работу, а не за выигрыш судебного процесса.
В Украине все чаще клиенты стараются привлечь юриста на условиях success fee. Как это будет влиять на поведение юристов – не тяжело спрогнозировать. Для нас такие условия являются неприемлемыми, и мы надеемся, что наши основные конкуренты будут придерживаться такой же позиции.
— Какие правила и незыблемые принципы Вы исповедуете в своей работе?
— Главный принцип в том, что юрист не должен забывать, что он действует в интересах клиента, а не в своих собственных. Конечно, юристы также делают бизнес, они тоже должны зарабатывать. Однако зарабатывание денег не должно становиться приоритетом. Там, где можно подготовить документы за 10 часов, ты не должен готовить их 25 часов. Там, где в судебном заседании можно обойтись одним юристом, не нужно отправлять в суд трех. Клиенту тяжело оценить такие моменты, поэтому нельзя злоупотреблять его доверием. Я уверен, что быть порядочным выгоднее.